Человек к 14-15 годам располагает сильнейшую потребность делаться взрослым. В традиционной культуре ребенок, обычно, теснее полноправный труженик: отпрыск охотника следует с ним в лес на охоту, отпрыск крестьянина следует в ночное пасти лошадок, старшая сестра остается за няньку с младшими, пока мама функционирует в поле. Миша Ломоносов, к примеру, начал подсоблять папе с 10 лет. Они отчаливали на рыбные промыслы ранешней в весеннюю пору и ворачивались поздней в осеннюю пору. В традиционной культуре, как человек в состоянии брать на себя какое-или тяжба и связанную с ним ответственность, ему здесь же это тяжба доверяют: дел самое большее, а рук малюсенько, взрослей быстрее! Я помню, как я в детстве завидовал некрасовскому мальчугану, тот или другой в крупных сапогах, в полушубке овчинном ведет под уздцы лошадку. Как это отлично не посиживать в кислом классе, а самому вести за собой покорную лошадка и встречному взрослому расслабленно отвечать: Ступай для себя мимо. Здорово, иногда для тебя доверяют что-то суровое!
Что все-таки мы доверяем современному ребенку? Фактически ничего. Соц роль жителя нашей планеты в 15-16 лет ничем не выделяется от роли первоклассника: школу за него избрали предки, програмку и учебники профессора-академики, расписание составил завуч, пищу подготовила мать, на комп заработал папа. Собственного подевала и собственной сферы ответственности у него нет (учебу подавляющее большая часть подростков родным тяжбой не считают), пробовать родные массы в чем-то реальном и суровом он не может. Вот целым знакомая сценка: прибывает мать одиннадцатиклассника посоветоваться с учителем о подготовке к экзаменам. За ней заслуживает ее сыночек, тот или другой ее на башку выше. Мать разговаривает: Мы решили поступать в МАИ. Это мы значит последующее: разве он может в родные-то 17 лет принять хоть какое-нибудь заключение?
Итак вот, располагать нерастраченные, неиспользованные массы это чрезвычайно тяжело. Девчонка 16 лет свободно может проплясать на дискотеке 5-6 часов, придти домой за полночь, а наутро вскочить и, не позавтракав, ускакать в школу. У нее большие неизрасходованные запасы. Природа рассчитывала их не для дискотек и сидения в контакте, а для ночных питаний первенца, доения и выгона скотины в четыре часа утра, приготовления завтрака рано уходящему в поле супругу. Итого этого сооружать ей не надо, а массы глодать, как здесь не взбеситься? Потому иногда наши старики разговаривают: Мы экими не имелись, нас жизнь воспитывала. Заслуживаешь в родные-то 11 лет в очереди за хлебом, сжимаешь в кулаке карточки, чтоб не украли, знаешь, что от тебя зависит дословно все вся семья, — то они правы. А современным детям почитать себя не за что они нахлебники, они потребители, они это знают, и это чрезвычайно тяжело.
То, что в этом основная беда, подтверждают знаменитые почти всем родителям наблюдения: как на ребенка сохраняешь младших братьев и сестер, он изменяется на очах. Развинченность и рассянность куда-то исчезают, появляются твердые и волевые нотки в гласе, с младшими он организует забаву, средних принуждает промыть посуду опосля совместного ужина, время от времени, чтоб повеселить родителей, выдумывается какой-нибудь салат Ему нравится иметься за старшего, но только лишь негде и не с кем. Тогда он играет младшего, как говорится, по полной, употребляя родные необыкновенные массы. Две тыщи годов назад о этом имелось отлично например:
От безделья ты, мой Катулл, страдаешь,
От безделья бесишься так сильно,
От безделья царств и королей счастливых
Самое большее погибло.
Как иметься? Ответ один-одинешенек: доверять и нагружать. Я помню, как мы выехали огромным школьным табором на археологические раскопки. Самым старшим воспитанникам имелось 14-15 лет. Назначили дежурных: не сделаете завтрак, все будут голодными. Ежели не понимаете как спрашивайте, ежели нужна подмога направим, но отвечаете вы. Итог классный: дрова с вечера натаскали, встали в 5.30, вскипятили воду, сварили кашу, порезали бутерброды, все готово к 8.00! в очах счастье.